Кварцевая лампа, черт побери, очень похожа на обычную. Кроме того, что первая может светиться приятным голубоватым светом и способна обеззараживать что ни попадя. А еще бактерицидные лампы могут отобрать зрение, если поглядывать на них несколько часов подряд.

В тот день занятие моей актерской группы перенесли из привычного зала в детскую игровую комнату. Нам там понравилось больше: ковер с высоким ворсом, веселые обои и запах озона. Встреча в выходные — это нырок в творчество на целых три часа. Под конец занятия тренер дал задание выбрать любой предмет и сочинить о нем историю. Можно было рассказать что угодно об игрушках, обручах, подушках, но мы улеглись, уставшие, на пол и почти все выбрали либо светильники, либо выключатели на стенах, либо датчики пожарной безопасности.

Поздно вечером я приняла душ и легла спать. В глазах неестественно покалывало и я решила, что новый крем под глаза мне не подходит. Ладно… умылась еще раз и обняла подушку. Боль постучала в глаза сильнее. Еще несколько походов в ванную ничего не дали. «Искусственная слеза» — тоже. Драматизм усилился, как только я стала замечать, что свет в комнате как-то странно меркнет. Вы знаете, что неотложка не приезжает по ночам, если у вас проблемы со зрением? Все, чем мне могла помочь диспетчер, так это тем, что круглосуточный травмпункт глазной травмы находится в центре города. К такси я спускалась на ощупь. Садясь в машину, рыдала и просила гнать что есть силы. Водитель послушался, нас даже остановил дорожный патруль, но скоро смилостивился, потому что я металась на заднем сидении как слепой зверь.

Дежурные врачи помогли мне войти в кабинет и усадили подбородком на железный предмет, напоминавший микроскоп.
 — У вас сильнейший ожог роговицы! Что вы сегодня делали?
— Ничего.
— Не может быть. Такая травма не случается сама по себе.
— Да обычный выходной день…
— Роговица такими лохмотьями, будто вы смотрели, не отрываясь, на кварцевую лампу.
— Я даже не знаю, как она выглядит!
— Синенькая такая.

Тут я вспоминаю, как кто-то (похоже, я сама!) включает лампы в новом зале и они лучатся приятным голубым светом. Три часа кварцевания и хороших, душевных историй.

Позже выяснилось, что в ту ночь в Октябрьской больнице побывала вся группа. Спасся только бритый налысо парень, который носил линзы. Он не потерял зрение на несколько дней и сохранил психическое здоровье, которое подкосилось у остальных. Только кожа на голове ментального крепыша превратилась в растрескавшуюся землю.

Люди приходят ко мне в терапию с желанием стать счастливее. Редко кто озвучивает это напрямую, но если подытожить все возможные запросы, сердцевина каждого из них — о том, чтобы радоваться чаще и плакать реже. Клиент — готовый тратить свое время и деньги — приносит рассказы о своем окружении и хочет результата. Моя задача — постоянно держать фокус на том, кто рассказывает. Когда мы начинаем разбираться с мужьями, женами, друзьями, коллегами, детьми, соседями, родителями и любовниками, почти всегда оказывается, что дело не в них. Эти истории, эти увлекательные детективы не о множестве окружающих нас людей. Они — о нас, о том, как мы привыкли реагировать на мир, как бессознательно увеличиваем свое страдание.

Знаете, что начало терапии коварно вооружено подводным камнем такого размера, что он способен погубить Титаник? Первое время терапия способна сделать жизнь человека сложнее, а позже, благодаря тому же самому инструменту – сделать счастливее. Думаете, инструмент — обоюдоострый меч или бумеранг? Нет, это осознание.

Сначала человек не понимает, что боль в глазах и ухудшение зрения лишь симптомы. Можно попытаться их успокоить, но это не поможет надолго. Если он вернется в актерскую студию еще и еще раз, то может потерять зрение навсегда. Потом клиента озаряет, как именно связаны боль и травма роговицы. Что делать и кто виноват? Люди, которые привыкли винить самих себя — чувствуют беспомощность: вот это я лузер! Те, чей лозунг «лучшая защита — нападение» — обвиняют самого терапевта, мол, еще один бездарь, который не может мне помочь. Они узнали, какого мастерства достигли в усложнении себе жизни, заметили роговицу «в хлам» — зачем терапевт это сделал? все равно ничего не изменить! Осознания порой так невыносимы, что клиент прерывает терапию, ища «более опытного, более нацеленного на результат» специалиста. Иногда проходит время, прежде чем мы находим след голубой лампы в историях. Еще больше времени может понадобиться, чтобы пришло понимание: человек сам нажал на выключатель.

Невозможно разделить терапию и повседневность. Нельзя как следует «протерапевтироваться», а потом начать жить на чистовик. Хорошая новость: чем больше клиент и терапевт — Колобки-которые-ведут-следствие, тем больше шансов у этой пары детективов исследовать психику человека и его привычки создавать стресс. Боль сначала может стать сильнее, потом утихнуть, затем снова возвратиться — особенно если клиент лелеет мечту о большой сцене, а ему приходится репетировать в детской части культурного центра.

Психотерапия точно не позволит щелкнуть пальцами и воскликнуть: мои тревоги — пара пустяков! Но точно покажет, что придется принять, а с чем можно побороться. Дальше уже выбор за клиентом — применять в «реальности» или нет новый опыт, который рождается в контакте с терапевтом, чтобы все-таки стать ближе к радости.

Человек не становится неуязвимым к излучению кварцевых ламп, но он точно может следить за кнопкой «вкл/выкл». Иногда ему приходится покупать дорогие линзы, может быть даже уходить из группы. Порой клиенты осознают, что готовы продолжать ходить дальше с кожей, похожей на растрескавшуюся землю. В любом случае, у них появляется выбор. Именно возможность выбирать делает людей счастливее и устойчивее. Ну, если они не решили в начале терапии усесться на верхушку подводной скалы.

Фото: Andy Plumer