Передо мной стоял совершенно голый мужчина лет 60. С седым пушком на груди. Я пришла к нему в кабинет на прием, а он неожиданно предложил мне заняться сексом таким вот бескомпромиссным способом. Похоже, эскулап вдохновлялся песней «лучший твой подарочек — это я» и забыл о клятве Гиппократа. Что бы вы делали на моем месте? Я предложила для начала обняться. На полках стояло множество статуэток и прочих декоративных вещиц. Мне нужно было выиграть несколько десятков секунд для того чтобы понять, чем именно я ударю мерзкого извращенца по голове. 

Во время тактико-криминалистической подготовки нас учили не просто видеть, мы тренировались замечать. Сколько человек вошло в комнату? Какого цвета ботинки у мужчины, сидящего рядом с нами в троллейбусе? Правша или левша кассир, что протягивала нам квитанцию? Что можно воткнуть в глаз этой милой даме в случае ее нападения? Когда я внимательна, то могу разделаться и с пожилым Ромео, и могу быть хорошим терапевтом. А еще я могу приближать изменения.

Иногда мне кажется, что гештальт — та же криминалистика, только о чувствах. Все, что существовало и существует — оставляет следы. Следы в памяти, отпечатки на предметах и в душах, следы материальные и нет, давние и сиюминутные. Чтобы оставить след, нужно затратить энергию. Чтобы найти след — нужно внимание. Психотерапевт пробирается вместе с клиентом по лабиринту ощущений, по отпечаткам подавленного возбуждения и распутывает детектив под названием «жизнь». 

Я помню как страшно уставала в начале практики. Навык наблюдать и не переводить внимание на сторонние процессы только вырабатывался. Представьте, что у вас нет возможности отвлечься от разговора на пролетающую мимо листву, прогуляться к холодильнику за брауни или уткнуться в социальные сети. Вам нужно в течение часа держать фокус на истории рассказчика, замечать его телесные реакции и отмечать свои собственные ощущения. Это называется находиться в мета-позиции: постоянно перемещаться из «состояния-в-процессе» в «состояние-над-процессом». Скажем, если помогающий практик почувствовал подступающую тошноту (и точно знает, что это не голос буррито, перехваченного в обед), то он может свериться с клиентом — каково тому сейчас рассказывать свою историю? Не похожа ли она на историю предательства, например? Из мета-позиции терапевт «прочитывает» то, что живет между строк в рассказе человека, и помогает клиенту осознать это. По этой же причине и клиент может выйти после встречи с терапевтом с чувством усталости — специалист возвращал его внимание в нужные моменты, прерывая привычный бег повествования. 

Когда я сижу в кресле напротив клиента, то одной из важных задач является замечать другого как совокупность явлений — позы, осанки, жестов и мимики. Наши чувства растут из телесных ощущений. Если человек пытается свернуться клубочком, то, быть может, он смущается. Если он вдруг сообщает, что ему стало жарко, то похоже, я на верном пути. А если моя нога, словно заячья, вдруг начала отбивать такт, то не свидетельствует ли это о скрытом раздражении? Почему оно проявилось в этой встрече? Я перепроверяю свои переживания у рассказчика и зачастую оказывается, что мое тело отреагировало на следы эмоций, оставленные в озвученной истории. Тогда я приглашаю клиента вооружиться терпением и двинуться со мной на «место проишествия». 

Внимательный терапевт направляет интерес клиента на чувства, которые хранятся в истории, и на явления, которые демонстрирует тело последнего. Здесь и начинается магия гештальта. Положение человека изменяется только тогда, когда он осознает себя в нем. Согласно теории парадоксальных изменений: изменение происходит, тогда, когда человек становится тем, кем он на самом деле является, а не тогда, когда человек предпринимает попытки стать тем, кем он не является. Чем глубже мы поймем ситуацию, тем больше шансов, что она предъявит нам такие нюансы, которые покажут, что делать человеку дальше.

Бейссер писал, что гештальт-терапевт отвергает роль «изменяющего», так как его стратегия состоит в ободрении, поощрении, иногда в настойчивости, направленной на то, чтобы человек был в той позиции, где он реально находится и тем, кем он реально является. 

• Похоже, что твой муж не хочет тебя слушать и использует тебя в своих целях.
  Клиентка, осознавшая, что настоящей встречи с партнером пока что не произошло, горюет — умерла надежда на то, что она сможет изменить мужа.
• Мне кажется, что сейчас рыдаешь о том, что невыносимо осознавать — родители всего лишь люди. Причем, вовсе неидеальные.
  Клиент скорбит, что теперь ответственность за свою жизнь и принятие непопулярных решений взваливается на его плечи. 

Терапия раскрывает дело не хуже Шерлока: по мере того, как человек изучает свое подлинное положение, он получает точку опоры для проживания настоящего момента. И для того, чтобы менять свою жизнь к лучшему.

Реальные изменения начинаются с внимания.