Что важнее: конкретный метод психотерапии или личность самого психотерапевта? Что, собственно, исцеляет: помогающий практик или терапевтический подход?

Американские исследования утверждают, что главное — выбрать подходящего специалиста. А мое мнение таково: нет метода в отрыве от личности и личности без метода. Ниже вы сможете увидеть мой стиль работы и наши с вами совпадения. Если вам дзынькнуло узнаванием или «хочу так!», значит большая вероятность того, что наша с вами работа принесет вам пользу.

Во-первых, я обожаю работать с теми, кто ищет реальных изменений и кайф от жизни, то есть с терапевтическими запросами, требующими глубинных изменений и одновременно увеличения количества радости в каждом дне. Это работа с травмой, работа с привычкой достигать без удовольствия, с внутренним критиком, с кризисами потери смыслов. С переизобретением неработающих отношений, когда вы становитесь друг для друга по-настоящему партнерами. С выходом из разрушающих отношений, когда синяков на душе больше чем реальных выгод такого союза.

После первой установочной сессии, я смогу поделиться с вами своим видением стратегии работы. При этом я поддержу постановку ваших собственных целей в начале работы, и поставлю на первый план именно их, а не чей-либо (в т.ч. свой) взгляд. 

Бесполезно спрашивать у меня, сколько конкретно сессий нам понадобится, до первой встречи — это как спросить доктора о лечении, а он даже не знает, где болит и в чем причина вашего недомогания. При запросе на длительную работу предоставляю терапевтический контракт, который служит памяткой клиенту, и в котором максимально подробно описаны все условия терапии.

Во-вторых, в моем стиле работы есть характерные черты. Например, я заботливый, но при этом довольно стимулирующий терапевт. Я не промолчу, когда увижу возможность для клиента, не оставлю без внимания его амбиции. У этого есть как плюсы, так и минусы. Основной плюс в том, что люди, которым нужны бодрый темп изменений и ощущение развития в теме, это получают. А постоянного опекания, при котором клиент делает самостоятельно меньше, чем мог бы, — не получают. Я скорее подхожу на роль partner in crime или партнера по ответственности, чем на роль такой себе мамы из Одессы, которая протягивает шапку перед выходом на улицу. 

Вместе с тем я внимательно слежу за балансом поддержки и фрустрации, то есть каждая моя реплика поддерживает какой-то один ваш процесс и работает на снижение каких-то заряженных установок. (Например, бессознательных сценариев о жертвенности). 

В-третьих, обычно я строю терапию на диалоге, то есть, и я, и клиент активно участвуем в работе в течение сессии. Мне не нравится поддерживать популярный способ работы, при котором психотерапевт превращается в Морфеуса, который предлагает Нео синюю и красную таблетки. Я объясняю, как работает тот или иной способ в терапии, могу давать куски теории, если клиенту важно понимать, что происходит в его психике (кроме случаев, когда избыток понимания мешает самому процессу). Я охотно делюсь своими теоретическими и практическими знаниями по теме запросов клиента. То есть я работаю на будущую автономию клиента от меня. 

Плюс: интеллектуалы, у которых преобладает рациональное, или есть трудности с чувствами и эмоциями, будут чувствовать себя в своей тарелке и смогут эффективно брать помощь. Минус: рано или поздно я все равно буду обращаться к языку вашего тела, к вашим переживаниям, и на тех этапах может складываться ощущение торможения и выхода на плато в терапии.

В-третьих, количество мужчин и женщин среди моих клиентов во все года моей практики было примерно одинаковым. Я работала в IT, хорошо понимаю язык и сложности программистов и предпринимателей. Говорю на английском. Мне понятны все нюансы работы в “галере”, стартапе, большой корпорации. Scrum, инкубатор, A-player, коммит, “измеряем в майках” и т.д. — абсолютно понятные слова и процессы, стоящие за ними. Я понимаю мужчин и умею с ними так разговаривать, чтобы они могли брать и поддержку, и вызов.

Также у меня есть несколько специализаций по психопаталогии. Если у вас есть какой-то диагноз (биполярное расстройство, СДВГ, Аспергер, депрессия, пограничное расстройство) – это не будет для меня чем-то пугающим. Более того, я никогда не буду смотреть на вас через призму диагноза. Если сочту нужным, я смогу сотрудничать с психиатром и предлагать вам такой альянс.

А еще я могу давать личную информацию о себе (если клиент запрашивает), поделиться опытом или высказать свое мнение как человека, при условии, если это продвинет клиента в его запросе и позволит сохранить его автономию. Мы можем шутить во время встречи, можем вместе расстраиваться или переживать бессилие, при этом я сделаю все, чтобы вы ощущали во мне опору и безопасность. 

Если вы дочитали до этого места, то я хочу поделиться с вами метафорой, которая поможет вам определиться, ваш ли я терапевт. 

Эпизод №1. Отец чистит картошку. Сын приходит и говорит:

• Папа, мне скоро в детский лагерь, а я не умею чистить картошку. Точно знаю, что там будут просить помогать на кухне.
• Смотри, сынок, берешь картофелину в левую руку вот так. Нож — в правую руку вот так. И острой стороной лезвия, вот такими движениями, снимаешь аккуратно кожуру, — показывает.
• Хорошо, я понял.

Эпизод №2. Сын приходит и говорит:

• Папа, мне скоро в детский лагерь, а я не умею чистить картошку.
• Бери нож в правую руку, вот так… давай, попробуй чистить самостоятельно.
• Нет, я не смогу, я порежусь!, — плачет и раздражается.
• Сынок, я рядом, даже если ты порежешься, я тебе помогу. Смотри, у меня тут бинт и зеленка.
• Я боюсь!
• Окей, возвращайся, когда захочешь научиться. А пока, если хочешь, давай поговорим о твоем страхе? Мне хочется тебя поддержать. Знаешь, чем отличается храбрый от труса? Храбрый точно так же боится, правда, при этом все равно делает. Я рядом.

Эпизод №3. Сын приходит и говорит:

• Папа, мне страшно, но я хочу научиться чистить картошку. 
• Прекрасно, бери нож.
• Но я не умею!
• Ты сможешь, я в тебя верю!
• Но почищенная картошка больше похожа на черешню теперь!, — злится.
• Это всего лишь первая попытка. Главное — ты справился!

Эпизод №4. Сын приходит и говорит:

• Папа, а если я почищу килограмм картошки, я ведь буду самым крутым на кухне лагеря?
• Возможно)
• Давай вместе попробуем?
• Давай!

Эпизод №5. Сын приходит и говорит:

• Папа, я умею чистить картошку! Смотри, какая тоненькая кожура!
• Я в тебе не сомневался) Теперь ты можешь научить других.
• Могу!

Я не родитель, а клиент не ребенок, но именно в такой простой метафоре легче всего показать идею, что основная задача терапевта — создать пространство для возникновения нового опыта, а задача клиента — взять, сколько унесешь. И кайфовать от того, что можешь!